Пульт унесла белочка. Многодетный отец о том, можно ли врать детям
— Папа, а мне будет больно? — спрашивает ребенок, когда мы идем ремонтировать его зубы.
— Да, тебе будет больно, — отвечаю я, — но ты парень сильный, выдержишь и это. Я верю в тебя.
Незачем врать ребенку. Хотя бы просто потому, что он узнает правду и будет очень сильно на вас обижен. А то и настолько сильно разочарован, что у него останется травма на всю жизнь.
В качестве примера приведу диалог, который у меня состоялся на моей любимой Камчатке с одним из местных жителей, Володей. На экскурсии по Петропавловску-Камчатскому я бурно отреагировал на театр, который увидел в этом городе. Он действительно красив, находится недалеко от Авачинской набережной и очень здорово смотрится.
— Как часто ты ходишь в театр, Володя? — спросил я его.
— Я не хожу в театр. Уже двадцать пять лет, — ответил мой новый приятель.
И дальше он поведал историю, которая навсегда оставила след в его сердце.
Когда Володе было три года, бабушка повела его на какой-то детский спектакль, но Володе этот спектакль не нравился. У него было много энергии, он возился на стуле, съезжал с сиденья на пол, громко спрашивал бабушку, когда уже все закончится, и другими детскими способами демонстрировал свою невовлеченность в действо, которое происходило на сцене. Бабушка же в свою очередь цыкала, одергивала, краснела, извинялась перед соседями и заставляла на все это смотреть.
Антракт. Все выбегают из зала в фойе для того, чтобы купить сладкую вату и сбегать в туалет, и тут внимательная бабушка, просканировав обстановку вокруг, увидела много разных масок, висящих на стене. Это были маски монстров, клоунов, животных, рыцарей да и много кого еще.
— Вова, смотри, какие маски! — показала бабушка пальцем, и завороженный Володя, открыв рот, стал ими любоваться. — Нравятся они тебе?
— Конечно, нравятся, бабушка, они такие красивые! — отвечал ее любимый внучек.
Надо сказать, что маски и правда были очень красивые, привезенные из разных стран и регионов страны. Подвешены они были в два раза выше человеческого роста и служили скорее элементом театрального декора, но точно не продавались. Но бабушку это не остановило.
— Так вот, Володя, если ты смирно будешь сидеть весь второй акт представления, то после спектакля сможешь выбрать любую маску и забрать ее с собой.
И Володя был идеальным ребенком следующие семьдесят минут своей жизни. Он не издал ни одного звука, внимательно слушал каждое слово актеров со сцены, еле дышал, чтобы не спугнуть удачу, которая ему представилась совершенно случайно. И он думал о той самой маске, которую унесет домой.
Как вы понимаете, Володя никакой маски домой не унес.
Со словами «Нечего себе придумывать» бабушка тащила его в гардероб, чтобы поскорей уже отдать родителям, а он сначала был растерян, потом злился, а потом безудержно рыдал. И с тех пор больше ни разу в жизни не переступил порог театра. Никогда.
Для ребенка нет никакой другой вселенной, кроме его родителей и близких родственников. Ей он доверяет на сто процентов, она может его всегда защитить, олицетворяет собой мудрость жизни. И если эта вселенная начинает показывать ребенку, что не такая уж она и надежная и она с ним тоже может поступать подло, то на кого в таком возрасте опираться ребенку? На кого рассчитывать?
— Папа, ты не видел пульт от телевизора?
— Я его убрал, потому что вы действительно перебрали с телевизором в это воскресенье и смотрели дольше на двадцать минут, чем мы договаривались. Давайте придумывать, в какие игры мы теперь можем поиграть все вместе.
Хотя можно было сказать: «Пульт сломался», «Пульт унесла белочка и сказала, что принесет завтра», «Ой, я не знаю. А куда же он мог деться?» Что там еще говорят?
Я действительно не понимаю смысл такого сиюминутного вранья.
Мы, конечно, можем решить любой вопрос с помощью обмана, причем быстро, здесь и сейчас. Ведь это маленькое существо пока легко обмануть, оно же нам доверяет на сто процентов. Поэтому появляются бабайка, который заберет, если он не будет есть; папа, который приедет и в следующий раз обязательно купит эту игрушку; попа, которая слипнется от такого количества сладкого. Чтобы не боялся врача, чтобы был послушным в театре, чтобы поверил, что пульт унесла белочка.
Точнее, не так. Чтобы в этот момент не боялся врача, чтобы в этот момент замолчал на семьдесят минут в театре, чтобы в этот момент поверил, что пульт унесла белочка. И угомонился.
Только этот момент проходит. И укол оказывается болезненным. И ребенку нашему не только больно, но и обидно, что его обманул родной человек. Мы таким тактическим враньем только усиливаем его боль, формируем фобии и вызываем отторжение.
Не надо разочаровывать детей собственным нежеланием разговаривать и объяснять.
Кстати, это один из принципов, которыми я по-настоящему горжусь. Мои дети знают, что я ни разу в жизни их не обманывал (еще раз скажу: я просто не понимаю, зачем так делать) и ни разу в жизни не дал обещание, которое бы потом не исполнил. То есть если папа что-то пообещал — это точно, абсолютно точно будет сделано. Иначе он не будет давать слово.
— Папа, а ты умрешь?
— К сожалению, да. Все люди смертны, но я буду делать все для того, чтобы время, которое у меня осталось, проводить на сто процентов ярко вместе с вами.
И им не всегда нравятся мои ответы. Мой старший сын после этой фразы начал возмущаться, плакать и даже говорить, что он вырастет и изобретет лекарство, мы не станем болеть и будем жить вечно. На это я ответил, что мне очень приятно, что он так любит нас и заботится. Пусть изобретет.
Но при этом у меня есть возможность объяснить ему, что такое старость и как ее максимально отсрочить. У меня есть возможность поговорить с ним.
Не отделаться от него враньем в этот момент, а выстроить диалог.
Не врать, что у меня нет денег сейчас на эту игрушку, а объяснить, почему у меня другие приоритеты. Терпеливо разговаривая.
Не пугать вон тем дядей в полицейской форме, чтобы ребенок умолк, а рассказать о том, почему в общественных местах ведут себя не так, как дома.
Не обещать, что после того, как он пойдет в садик, у него появится много хороших друзей, а терпеливо разговаривать о том, как их можно завоевывать.
В общем, работать родителем, а не быть вруном. Ведь каждый из нас хотел бы воспитать достойного человека, чтобы его ребенок был счастлив, уважаем и любим окружающими, ему все удавалось бы в жизни. При этом мы готовы обманывать в мелочах и напрасно его обнадеживать. Очень странно, не так ли?
— Папа, а почему вы с мамой больше не живете вместе?
— Потому что мы больше не любим друг друга и было бы нечестно притворяться перед вами, изображая любящих супругов. К сожалению, такое иногда случается. Но мы очень любим вас и по-прежнему остаемся для вас мамой и папой.
Да, даже так. Все честно. И для детей, и для себя, и для всех вокруг. Потому что это правда и об этом нужно разговаривать. Психологи говорят, что причина, по которой мама с папой больше не живут вместе, — самый частый повод для лжи своим детям.
Ну что же, как бы неприятно ни было это обсуждать, давайте поднимем и эту тему в книге. Чуть попозже. А пока просто примите решение перестать решать сиюминутные вопросы с детьми через обман.
Не врите своим детям.
Отрывок из книги «45 татуировок родителя»
