Мне пришлось ограбить две дачи: Наталья Каневская о работе над костюмами для сериала Игры

Наталья, с чего начинается работа художника по костюмам над каждым новым проектом и с чего начались для вас «Игры»?

Естественно, с предложения о работе. И на этом этапе два вопроса самые важные — это сценарий и команда. В этом проекте собралась такая команда, с которой мы делали вместе и «Триггер», и сериал «Монастырь». Но самое главное, что режиссером был Женя Стычкин, с которым мы дружим и давно хотели вместе поработать, а оператором — замечательный Миша Дементьев, мой двоюродный племянник, с которым мы никогда вместе не работали. У нас даже сценария ещё не было, но были история и команда.

Обычно отсутствие сценария — это минус, но в этом случае он оказался плюсом. У меня было достаточно времени, чтобы собирать материалы. Я погрузилась в этот мир, посмотрела много документальных фильмов, которые были сняты и до Олимпиады, и после неё. И, к примеру, очень хороший документальный фильм Леонида Млечина «Олимпиада-80. Нерассказанная история». Фильм «О спорт, ты мир», который сняли после Олимпиады в 81-м году, тоже оказался очень информативным. Такое чудо, что вся Олимпиада 1980-го года была заснята на пленку. На ютубе мы нашли и соревнования по конному спорту, и соревнования атлетов, и пловцов, дальше стало понятно, что пловцы у нас выпадают, на их место пришли гимнасты, и я все это бесконечно смотрела. Когда появился сценарий, я всех этих людей уже знала, будто они мои современники. Знала, кто победил, кто проиграл, все эти истории, которые у нас потом в сериале оказались.

А дальше мы с моей ассистенткой пошли на консультацию в Музей спорта. Там нас встретила прекрасная женщина Ирина Борисовна Дзидзигури, ведущий специалист отдела научной, экспозиционной и выставочной деятельности ФГБУ «Государственный музей спорта», которая, кроме того, что она много лет в Музее спорта работает и занималась историей спорта, была ещё и волонтером на Олимпиаде в 1980 году. Представляете? И она много интересного нам рассказала: и что она носила в обычной своей студенческой жизни, и что им выдавали в качестве волонтерской формы. Она же нам посоветовала несколько книг и журналов того времени, правда сразу оговорилась, что мы их вряд ли найдем. Но когда киношникам очень надо, они найдут все. Мой друг Валерий Абель нашел книгу для меня. В ней было собрано все: кто в какой форме работал, как выглядели разные бейджики, что они обозначали. И чем глубже мы копали, тем больше узнавали.

Например, обнаружилась интересная серия фильмов: когда уже было понятно, что Олимпиада состоится в Москве, с 76-го по 79-й год было снято очень много агитационных фильмов про спорт. В том числе про то, как наши спортсмены участвуют в международных разных соревнованиях. И там видна очень милая и немного наивная попытка советских кинематографистов показать, как выглядят иностранцы. Спортсмены и простые люди, болельщики. Было ощущение, что иностранцев они никогда не видели. А может, отражали в целом советское представление о том, как одеваются за границей. Возможно, им казалось, что надень на человека иностранный костюм, ГДРовский, к примеру, и вот человек уже иностранец.

Сейчас-то мы уже знаем по хронике, как выглядят люди, которые приезжают на Олимпиаду. Как выглядели те иностранцы, которые приехали к нам в 1980 году. Для них это был большой праздник, они приехали яркие, нарядные, одетые в том числе в национальную одежду — праздник ведь международный, и им важно было принадлежность к своей стране подчеркнуть. Там в хрониках мелькают и мексиканские шляпы, и флаги на плечах, и шали красочные, и килты даже, много всего классного, радостного. Такая яркая фактура со множеством аксессуаров, все, что мы постарались и в наших «Играх» воссоздать. Не костюмы с галстуками совсем. На трибунах сидели люди, совершавшие путешествие в мир спорта, настоящие болельщики, притом что и путешествие в Советский Союз для них было большим приключением.

А что тогда носили иностранцы в обычной жизни? И что носили наши люди?

Советская мода, конечно, немножко отставала от западной. Если смотреть советские фильмы того периода, то это ещё совершенно точно мода 70-х. Это клешеные брюки, это очень много вельвета, замшевые пиджаки, вроде тех, что носит наш главный герой Игорь Зорин (Григорий Верник — прим. ред). Это такая яркая, хиппиобразная мода, которая повлияла на всех в мире.

И наши главные герои — модные советские люди, они работают в оргкомитете Олимпиады, а значит, что большинство из них бывали на больших соревнованиях, куда они ездили набираться опыта, те же девушки-переводчицы, которые работают в штабе, — эти люди бывали за границей или видели иностранцев в СССР и одеваются примерно так же. Не так, как среднестатистический советский человек. И все-таки — с небольшим опозданием. Если посмотреть американские фильмы того периода (типичный пример — «Американский жиголо» с Ричардом Гиром), видно, как в 1980 году на Западе уже внедряется та мода, что до России дошла только в 90-х: широкие пиджаки, широкие плечи, брюки, похожие скорее на бананы, юбки-баллоны — все, что у нас сейчас актуально, кстати. В «Играх» же даже модные ребята ещё носят клеш, приталенные пиджаки, узкие плечи, короткие юбки. Потому что в реальности так и было — отставали даже они. Есть ощущение, что как раз после Олимпиады 1980 года этот переход произошел, мы стали догонять их. Я не историк моды, но решила в сериале именно этот переломный момент подчеркнуть. Это про «наших» героев.

С героями-иностранцами у нас была другая история. С одной стороны, были эти прекрасные фотографии, на которых модели Кристиана Диора, а потом и Ив Сен Лорана, гуляют по ГУМу в своих нарядах от кутюр. И там видна колоссальная разница между советскими женщинами в платочках и этими заграничными моделями. Но наши иностранные герои обычные люди, журналисты, не модели. И тем не менее надо было показать, что иностранцы одеты иначе, чем наша модная молодежь. Американцы, например, в тот момент одевались намного проще, намного менее изысканно и старательно, чем советский человек мог себе представить. Джинсы, рубашечки, белая футболка под рубашечку или пиджак (а советский человек под пиджаком носил только галстук, и никак иначе, и вот, кстати, единственный иностранец, который у нас ходит в галстуке, это герой Жени Стычкина, журналист, приближенный к СССР). В целом для иностранцев я взяла мягкие фактуры, все удобное, расслабленное, легкое: твидовые пиджаки, джинса, трикотаж, джемперы. На контрасте с плотными фактурами советских героев — даже модных, но все-таки несколько скованных, и эту скованность через плотные фактуры хорошо видно.

Художники по костюмам часто слегка осовременивают костюмы героев, чтобы зрителю было интереснее. Добавляют остромодных трендов, современные детали. Вы так делали?

Знаете, у меня скорее получилось наоборот. Чем больше я смотрела хроники, книг и чем больше покупала одежды на разных платформах, тем больше меня эпоха восхищала. Я и так это знала, но когда начинаешь в это погружаться… Я постоянно думала: боже, оранжевые рубашки с коричневыми замшевыми пиджаками, как это классно, как неожиданно для мужчин, как стильно! И такие, знаете, необычные оттенки цветов у той одежды —у нас были даже трудности, когда нужно было отшить что-то для массовки, и мы нашли фабрику в Подмосковье, и искали ткань, но все никак не могли найти. Потому что и ткань хорошая, и цвет вроде тот — и при этом совсем не тот, слишком современный. Очень сложно было найти бирюзовый, красный, золотой, чтобы они смотрелись именно такими советскими, винтажными.

Наталья, а с кем вы согласовывали ваше видение костюмов? И как был придуман образ для Ирины, главной героини?

Так как кино историческое, то поиск у нас с режиссером происходил одновременно. Он искал главных героев, а я образы для них. Было много актеров отсмотрено, и на все пробы мы надевали костюмы и делали грим. Человек должен был органично смотреться в этом всем. Мне это очень помогло, и общий образ, настроение, которое ждал Женя от персонажа, у меня за это время сложилось. Дальше я целенаправленно искала одежду под героя. Мы сразу решили, что она должна быть настоящая, потому что проект снят в такой полудокументальной стилистике.

Главная героиня — Ирина (актриса Мария Карпова — прим. ред), молодая девушка с руководящей должностью в оргкомитете Олимпиады, это ответственный пост, и это, вероятно, предполагало какой-то скучный серый костюм, как у героини фильма «Москва слезам не верит». Но наша Ирина не такая, она яркая. При том, что она совсем не понимает в моде, ничего не понимает про себя и свою женственность. Она из обеспеченной семьи, которая многое, наверное, может себе позволить, все-таки папа — военный. Но она этим не интересуется, и я придумала, что её одевает мама. Мама, которую играет Евгения Дмитриева, очень элегантная в каждом эпизоде, даже несмотря на то, что большинство их происходит дома, она красивая женщина, которая за собой следит. И она одевает свою дочь, которая в этом отношении ещё ребенок. Во второй серии у нас есть сцена, когда ее мама заставляет одеться на мероприятие и говорит: «Там будут иностранцы». А дальше наша героиня идет по залу с иностранцами, как героиня Джулии Робертс в «Красотке», и все на нее оборачиваются. Её трансформация начинается. Дальше, не знаю, можно ли об этом сейчас говорить, но она влюбляется, меняется ее личная жизнь и меняется она сама. И мы уже одевали её во что-то более летящее, более летнее, открытое. Ну и потом она, конечно, уже переходит в моду 80-х, и мы увидим её и в костюме с широкими плечами…

Как вы всё это искали, все-таки? Или что-то отшивалось?

Отшивалось все, что нужно было в большом количестве: форма спортивных команд, костюмы на открытия, костюмы девушек, которые несут название стран (они были придуманы Славой Зайцевым), форма для технического персонала. Но для главных героев мы все искали. По знакомым, по их родителям, по волонтерам, которые работали на Олимпиаде. Все должно было быть настоящим. И у нас, кстати, была проблема с тем, что нельзя использовать настоящую символику, она принадлежит Международному олимпийскому комитету.

Ничего себе!

Да, так что её нам нужно было немножко поменять. Маленьких мишек в каких-то деталях я все-таки использовала, а вот большие изображения настоящего мишки мы использовать не могли, разрабатывали свою эмблему. Но одежда главных героев — вся настоящая.

У нас изначально была цель, что повествование документальное во многих отношениях. В том, как это снимается, как актеры себя ведут, в том, что используется настоящая хроника. Я посмотрела первые две серии и в некоторые моменты не понимала даже сама, хроника это или сделано под хронику. Поэтому и одежду искали настоящую. Это ведь, по существу, не так давно все было. Я это время, конечно, не прожила, но это время прожили мои родители, я слышала их истории, видела их фотографии, и это время совершенно мною прочувствованное. Я застала ещё эту одежду, она всё еще лежала у наших родителей на дачах, в шкафах. И да, для «Игр» я «ограбила» несколько дач, и люди с удовольствием расставались со старыми своими тюками, со всем этим эмоциональным багажом.

А ещё я поговорила с Галиной Аксеновой, женой Вениамина Смехова, история о Таганке ей очень близкая, включая смерть Высоцкого, которая произошла во время Олимпиады. И кроме того, что Галина прекрасный специалист по моде, она преподавала историю кинокостюма много лет, у неё ещё своя коллекция одежды замечательная. Я у нее кое-что там взяла напрокат, кое-что купила.

Когда все это собиралось ансамблем на разных героях в одном кадре, не было иногда впечатления, что это уже не штрихи эпохи, а пародия на неё?

Я понимаю прекрасно, о чем вы говорите. Сейчас я работаю на проекте, где много ярких персонажей, и мне режиссер все время говорит: давай оставим одну яркую деталь. Если у нас один яркий персонаж, пусть у нас в кадре будет один яркий пиджак, одно яркое платье. Наш взгляд уже привык к минимализму, и действительно легко превратить все в пародию. И в «Играх» я предлагала такой подход — ограничить себя в цветах, например, пойти в схеме теплых цветов, потому что 70-е, 80-е они действительно были более теплые. Предлагала исключить, к примеру, черный или, наоборот, слишком светлый. Но Миша, наш оператор, сказал: чтобы это выглядело документально, это не может выглядеть специально. И у меня была сложная задача.

Вот планы в оргкомитете, где у нас несколько наших главных героинь, и мне нужно их всех одеть как будто бы случайно (мы же не созваниваемся утром, не договариваемся, что на работу надеть, чтобы все друг другу подходили), и при этом так, чтобы они сочетались между собой. И люди могут прийти на работу в одном и том же цвете, в зеленом или синем случайно. Здесь нужно было добиться того же эффекта случайности. И для меня как для художника иногда такие решения были мучительные. Я сидела у монитора, и меня просто, знаете, как камнем по стеклу. Потому что я же хочу, чтобы все было гармонично. Но приходилось смиряться.

Сколько единиц одежды сыграло в этом сериале?

Меня это уже столько раз спросили, что надо, наверное, посчитать. Больше трехстот, я думаю.

Хотела сказать, что маловато для проекта с таким количеством персонажей, а потом подумала: ведь тогда люди так часто не меняли одежду, её же просто в таком количестве у них не было.

Да, но, конечно, я главных героев переодевала больше, чем они бы переодевались по-настоящему. Тут мы немножко обманули, пренебрегли документальностью. Вот у Игоря Зорина должен был быть один замшевый пиджак, и это уже для 25-летнего парня того времени достаточно, это уже целое состояние. А мы его переодеваем три-четыре раза, кроме этого пиджака у него есть еще другие пиджаки, в том числе классные клубные, есть кожаная куртка. Не слишком ли много, спрашивала я все время? Нет, говорили мне, современному зрителю должно быть понятно, что он очень богатый и очень успешный, он мажор, и передать это одним пиджаком сейчас совершенно невозможно.

И девушки в международном отделе переодеваются практически в каждой серии. Но знаете, у меня мама работала в театральной библиотеке, и зарплаты у них были очень маленькие, и её коллеги не были какими-то продвинутыми модницами, не ездили за границу. Но я прекрасно помню, что все они были очень яркими, и очень старательно на свои крошечные зарплаты пытались одеваться. Вязали, шили, что-то друг у друга брали, занимали деньги и что-то покупали у спекулянтов, которые в Польшу ездили. Так что эта культура переодевания, она все равно была. Люди в 80-ые не ходили в одном и том же, как главная героиня фильма «Служебный роман».

«Служебный роман» — еще один источник вдохновения?

Конечно, это тоже был мой референс. И у нас даже было обсуждение, не должны ли служащие оргкомитета Олимпиады-80 быть одеты более строго. Но у меня в голове был тот мамин отдел, и был этот знаменитый опенспейс (открытое пространство в офисе — прим. ред) из «Служебного романа». И наши девушки тоже все цветные, яркие, и утро у них так же начинается с того, что они красят ресницы, прихорашиваются, переобуваются в каблучки. Никаких серых костюмов, как в рабочих советских драмах. И я кайфую от того, как они в результате все разные и каждая в отдельности очень стильная.

Я смотрю на Марусю Майкову, кудрявую, рыжую, чья героиня постоянно в водолазках и в джинсах, и вспоминаю книгу «Свидетели Игр», которую недавно послушала в Букмейте. Там рассказывается про женщину, которая в те годы работала в журнале, по-моему, «Советский спорт», ходила в джинсах, и ее начальники постоянно говорили: не ходи в джинсах, так не принято. А она возражала: пишите указ, если будет указ, что нельзя ходить в джинсах, тогда я перестану. Я думаю, классно, что мы поймали эту атмосферу.

Что для вас было ценным в этих съемках?

Переосмысление каких-то историй из детства. Для советских людей Олимпиада ведь не закончилась в 1980 году. Я помню чашечки с олимпийским мишкой, я помню, что люди продолжали носить одежду с этой эмблемой, что в школе мальчики ходили с сумками с эмблемой «Олимпиада-80», я этим символом выросла. Собрать все в одну картину и понять, какое грандиозное значение имела Олимпиада-80, что ее символика осталась на десятилетия, и как сильно она повлияла на страну и на людей.

Читайте также: «Игры дикарей»: какой была самая стыдная Олимпиада в истории

---

Источник