Мамы-художницы делятся опытом по обучению детей рисованию

Многие считают, что главный инструмент художника — руки, техника или особые кисти с карандашами. В действительности главное — глаза. Художнику не обязательно рисовать, но ему непременно нужно видеть. А внимательное разглядывание доступно всем, особенно детям.

Для рисования ребёнку нужны лишь бумага и инструменты для создания рисунков.

• Рисунки с помощью кистей, при наличии возможности для уборки со стороны родителей.
• Фломастеры, если не жалко стены.
• У нас были карандаши, ведь мы арендовали жилье и жили какое-то время не в своем доме.

Я нашла краски для ванной. Не те, чтобы красить стены, а для рисования на кафеле, которые легко смываются. На упаковке был рисунок счастливого голенького ребенка с цветными ладошками. Мой ребенок был тоже счастлив, голой попой и разноцветный. Оказалось, что водорастворимые краски, когда их втирают час в кафель, потом не хотят стираться обратно. Ну такое себе развлечение для мамы после развлечения ребенка. Пусть уж лучше кораблик топит и шампунь выливает, как раньше.

Гуашь может оказаться очень опасной в этом случае. Порой настолько плотной, что ничего не удаётся вывести. Иногда же она вообще плохо ложится на бумагу.

День школьного рисования — это день очередной потери водолазки. Все дети непохожи друг на друга, а если одеть моих дочерей в водолазку целиком, все равно умудряются замараться. А младший — наоборот: рисует и аккуратно расставляет всё по местам. У него даже игрушечные животные стоят в рядочек. У каждого своё место. Я как-то пыталась переставить гепарда с полки, но через полчаса он опять там появился. Не будите спящего гепарда.

Ну так вот.

Детям не нужно специально обучать рисованию. Нужно предоставлять им пространство для творчества и инструменты. Поэтому я практически не занимаюсь с детьми. Только если к нам приходят мамы, которые сами хотят рисовать. Ведь мамы — это совсем другое. Мам когда-то кто-то мог ударить по голове за то, что они «плохо рисуют». Или ещё: «не умеют рисовать». Или «рисуют неправильно».

В учебе иногда бывают ошибки. Когда говорят о том, что правильно, а что нет, это не всегда соответствует действительности.

Диана снова приносит мне принцессу и спрашивает: «Мама, нравится?». Честно? Нет. Потому что это уже стопятьсотая такая же принцесса. Но кто я такая, чтобы судить? Родители и учителя нужны не для оценки. Нам нужно научить детей самим смотреть на свою работу и видеть. Я говорю: «Мне нравится, если тебе нравится. Тебе нравится?» — «Да». — «Тогда мне тоже. Я рада, что тебе понравилось рисовать».

Если это не обычный вопрос, а ей просто требуется поддержка, я найду в рисунке что-то, что мне действительно нравится. «У тебя вот тут классно линия вышла». Или: «Мне нравится, как ты сюда наклеила фантик». Или ещё что-нибудь. Похвалить за оригинальность и за то, что она закончила рисунок или наоборот, не закончила его, так как не захотела и не стала себя заставлять. Найти за что похвалить.

Можно задать вопрос: «А тебе что нравится или не нравится здесь?» Чтобы ребёнок научился анализировать свою работу. Лучше всего учиться анализировать получается на чужом опыте. Поэтому в музеях я объясняю, что именно мне интересно в этой конкретной картине. Или наоборот: почему меня эта картина не трогает, но что-то в ней любопытное есть. Спросить: «А ты что думаешь?»

Художник использует не только зрение, но и пропускает увиденное через себя, что важно для развития насмотренности. Тренировка наблюдательности более важна, чем инструменты. Насмотренность — это не только глаза, но и способ смотрения и видения.