Людмила Павличенко: легендарный советский снайпер
«Тётя, ты сколько вчера убила?»
По севастопольским улицам зимой шла молодая женщина с усталым выражением лица. В военной форме, в плаще, с винтовкой – солдатская женщина, значит. Севастополь не выглядел оживлённым, но подлетела к идущей группа ребятишек – словно её и ждали. : «Тётя, ты сколько вчера убила?» Женщина взглянула без эмоций и призналась, что уже несколько дней – ни одного. «Плохо», – сказали парни одним голосом. Самый младший добавил строго: – Фашистов нужно уничтожать каждый день.
Женщина кивнула, согласилась. Но из песни слов не выкинешь. Несколько дней уже никого не убила. Хотя за одним как раз охотилась. Ей дали задание – «снять» немецкого снайпера, который пошёл на второй десяток убитых советских воинов. Оба были необыкновенно хороши. Оба – терпеливы до невозможности, способны часами, порой больше суток, не шевелиться, лёжа в укрытии. Он охотился на неё так же, как она – на него. Однажды в укрытии, пытаясь засечь снайпера – обводя глазами пейзаж раз за разом – Павличенко заснула. Ненадолго.
Чтобы попасть точно, Павличенко осторожно приближалась к противнику, всё время глядя в прицел. В очередной раз заглянув туда, увидела немца, направляющего оружие на неё – и тотчас нажала на спусковой механизм. Смертельная дуэль закончилась.
Снайпер был не единственным, кто преследовал её. Её пытались атаковать пулемётным огнём. Рассчитывали местонахождение с целью поражения из миномёта – на этом месте ничего живого не оставалось. Но Павличенко была словно неуловима. Кто-то утверждал, что женщины – идеальные снайперы: хладнокровны (не поддаются азарту, не отвлекаются из-за неудач), терпеливы, наблюдательны. В таком случае, Павличенко была женщиной в квадрате. Все три качества в ней были высочайшего уровня, почти нечеловеческого.
Любовь умерла на поле боя
За год с начала войны до июня сорок второго, когда Людмила попала под миномётный огонь, для неё прошла целая отдельная жизнь. Она постигла снайперскую науку до деталей и сняла больше трёхсот немецких офицеров. В этот год она встретила мужчину, которого полюбила, тоже снайпера – Леонида Киценко. Успела подать с ним вместе рапорт с просьбой о заключении брака и вынести его умирающего с поля боя. Так и не став его законной женой.
Через полгода ее чудом вынесли живой. Ранение было серьезным – отправили в госпиталь на Северный Кавказ. После выписки – сразу контузия. А затем, по второй выписке, врачи предупредили: в снайперы больше никак. Не ручаются за реакцию и за то, восстановятся ли руки. Теперь у Павличенко тряслись руки, стоило взять в них вес тяжелее ложки. Повреждены были печень, голова, позвоночник…
Чувствуя, что не оправится, лежала в госпитале и писала сестре Валентине: «Меня всё равно не вылечат». Письмо отослала на листе магнолии, растение, которое впервые увидела в госпитале. Оно хранится в Музее современной истории России.
Если стрелять нельзя, а сердце горит родину защищать, Людмиле предложили сделать это лучшим способом: поехать в США и говорить от лица таких, как она, о войне и о важности остановить немецких фашистов.
Такие, как она
Павличенко была обычной советской девушкой по биографии. Родители переехали из Петрограда под Киев (есть версия, что мать Людмилы родом из этого города, ей было тяжело жить в северном городе). Людмила родилась перед революцией, а после неё надолго рассталась с отцом: Михаил Белов стал комиссаром Красной Армии и ушел сражаться с белыми.
Жизнь Людмилы стала мирной и размеренной до восьмого класса, когда приезжий студент соблазнил ее. Отец Людмилы, уже сотрудник НКВД, заставил его жениться, но семейная жизнь не сложилась. После родов, став Павличенко вместо Беловой, она поняла, что муж — домашний тиран и совершенно ей не подходит. Она ушла с ребенком к родителям. Те ее приняли, а чтобы обеспечить нормальную дальнейшую жизнь, переехали в Киев: отец смог перевестись.
Людмила училась в вечерней школе, днем работая на заводе. По окончании школы поступила в институт на историка. Увлеклась с другими девушками модными кружками – бегала летать на планерах, стрелять из винтовки.
Людмила узнала о войне из радиопередачи с размеренными и страшными словами. Схватила документы и побежала в военкомат. Сотрудник, взглянув на неё, сказал: «Не сегодня, девушка, призыв медиков позже». Павличенко достала значок от завершения снайперских курсов – сотрудник лишь пожал плечами. Снайперов тоже не призывали.
Призыв начали через пять дней. Через шесть дней от начала войны Людмила Павличенко, советская гражданка, студентка, комсомолка, мать девятилетнего мальчика Ростислава, давала воинскую присягу. Присягу ей пришлось давать без прощания с мальчиком Ростиславом, который остался в Киеве. Людмила проходила дипломную практику в Одессе, работала в библиотеке с материалом по переяславской раде. Мама узнала о том, что дочь на фронте, через несколько месяцев – из письма.
Американская звезда
В Америке ей приходилось многократно рассказывать об этом всем: представителям студенческих организаций, журналистам, политикам. Что же касается винтовки, то о ней она молчала. Винтовок не хватало. На некоторое время рядовая Павличенко лишь наблюдала за сражениями других. Затем на её глазах погиб солдат; к ещё неостывшему телу подползла она, чтобы из рук его вытащить винтовку и найти к ней патроны.
Винтовка была обычная. Пока не доставили снайперские, Павличенко стреляла из неё. Конечно, не по-снайперски, из засады, а просто как все.
В США Павличенко взяла под своё крыло Элеонора РузвельтПервая леди страны активно продвинула свою подругу. Независимо от Павличенко и Рузвельта вокруг Людмилы в Америке рождались легенды. Многие утверждали, что она рассказала о том, как пошла на фронт после того, как на её глазах убили мужа и сына. Если мужем можно с натяжкой признать жениха, который действительно умер на глазах Людмилы (правда, когда она сама уже воевала), то легенда об умершем сыне вызывает недоумение. Но иначе более патриархальной, чем СССР, Америке было не объяснить для себя женскую отвагу.
Рассказы Павличенко и других фронтовиков, прибывших с ней, на встречах с публикой вызывали восторг слушателей. В зале доставляли чеки, впечатлённые зрители спешили поддержать борьбу воинов. К одному из чеков, на тысячу долларов, прилагалась записка: «Купите себе подарок!». Советские воины подарка не стали покупать, отдали деньги сотрудникам посольства. Каждая копейка, собранная в США, должна была пойти на оборону.
Несколько месяцев Павличенко прославилась своей популярностью. Самым ярким моментом стало выступление в Чикаго перед тысячами зрителей, где она заявила: «Господа, не слишком ли вы долго прячетесь за моей спиной?». Согласно советским дипломатам, этот простой вопрос, произнесенный без эмоциональности ясным голосом, стал решающим для успеха переговоров. В значительной степени благодаря поездке Павличенко и её речи второй фронт в Европе был открыт. А Людмила вернулась на свой первый фронт.
Боевые действия для нее завершились, по крайней мере с использованием снайперского оружия. Павличенко обучала новых снайперов, подготовив их несколько десятков. В рассказах о жизни Людмилы обычно останавливаются именно на этом моменте. Ведь после войны никому не интересна женщина-солдат. Но… Себе-то она интересна? Так что Людмила продолжала жить и двигаться вперед.
Когда герои больше не нужны
После окончания войны Ростиславу Павличенко исполнилось тринадцать лет. За время службы матери он сильно вырос, но она узнала сына сразу же при встрече. Они обнимались, понимая невозможность дальнейшего расставания. В дальнейшем они никогда не расставались надолго. Людмила всегда воздерживалась от оскорблений и телесных наказаний сына, даже лёгкого шлёпка. После увиденного в освобождаемых деревнях она не могла себе позволить прикоснуться к живому ребёнку с агрессией. Она вновь вышла замуж, но больше детей у неё не было. С мужем и сыном переехала в Москву.
В 1953 году Людмила уволилась в запас по состоянию здоровья. После этого были годы визитов к врачам и оформление второй группы инвалидности. В сорок втором году на передовую её больше не пускали. Она некоторое время работала научным сотрудником Главного штаба Военно-Морского флота СССР, но в 1956 году решила перейти в Советский комитет ветеранов войны.
Много лет Рузвельт и Павличенко переписывались, для чего Людмила выучила английский язык. В 1957 году Элеонора посетила Людмилу. Сама Павличенко путешествовала за пределами соцблока только в африканские страны – она была членом Ассоциации дружбы с народами Африки.
Ростислав вырос с товарищем Павличенко, обзавёлся семьёй. Людмила всегда с удовольствием встречалась с внуками. Те запомнили её навсегда как яркую, эмоциональную, добродушную и весёлую женщину, увы, не успевшую толком состариться. Подорванное здоровье свело Павличенко в могилу в возрасте пятидесяти восьми лет. Чтобы ухаживать за матерью, Ростислав уволился с работы. До последнего был рядом, присматривал, как сиделка.
Сын прожил до 2007 года. Внучка Алёна стала художницей и живёт в Греции. Она хранит военный берет бабушки и серебряную ложечку – подарок Элеоноры Рузвельт на рождение первой внучки.
