Космос наш. История великого чудака Циолковского
Циолковский открыл кинетическую теорию газов, отправил в столицу. Светила российской науки прочли и застыли в недоумении: да, гениально, но, помилуйте, это открытие сделано 25 лет назад. Чудак!
Чудак из Калуги
Чудаком Циолковский считался и у себя в Калуге: то запустит бумажный дирижабль, то построит какие-то сани под парусом, гоняет на них по реке… Крестьянские лошади, запряженные в сани, шарахаются, крестьяне орут на учителя матом, а он, по своей глухоте, не догадывается, что матом, и вежливо улыбается в ответ.
Жену его Варвару все жалели: с таким жить! Да она великомученица! А он честно писал о своем браке: «Я сам наложил на себя страшные цепи», чтобы постоянные влюбленности в разных женщин не мешали служить науке. В человеке, который приблизил к нам космос, было много такого, что вынести в близком трудно. Но —космос наш.
«Биография калеки»: птица больше не слышит
Константин Циолковский родился 17 сентября 1857 года в селе Ижевское Рязанской губернии. В раннем детстве его личность определяли две черты: непоседливость и мечтательность. Если он не бежал наперегонки с ветром, не прыгал с крыши и не лазал по деревьям, значит, пытался подкупить младшего брата, чтобы тот послушал его новую фантастическую историю. Родители говорили о нем: блаженненький. Но еще они называли его Птицей. Куда улетит эта птица, в какие выси?
Было понятно, что у ребенка отличные способности, живой, острый ум. Он рано научился читать, любил книжки, очень хотел учиться, в 10 лет начал готовиться к гимназии. Но заболел скарлатиной. Болел долго, тяжело, муторно, с осложнениями. После болезни почти полностью перестал слышать. Глухота отрезала Константина от мира, и он перестал чувствовать себя полноценным человеком, называл свою жизнь «биографией калеки». В 12 лет умерла его мама. У отца Циолковского осталось восемь детей, и он всю жизнь делал только одно: старался выбиться из нищеты, работал, работал, работал, но так и остался бедняком.
Когда семья Циолковских переехала в Вятку, Константин поступил в школу и три года пытался учиться, но он даже не мог разобрать, что говорят учителя, «слышал одни неясные звуки». Его отчислили за неуспеваемость. Непонимание взрослых, насмешки сверстников… Константин все глубже погружался в себя, и там, на глубине одиночества, целыми днями читал учебники, проглатывал их, как приключенческие романы. Знания его были бессистемными, но обширными. И он очень полюбил конструировать диковинные механизмы: оборудовал себе мастерскую, в которой изобретал разные штуки.
Однажды в мастерскую Константина заглянул его отец, посмотрел на чертежи, на множество работающих микроскопических ветряных мельниц, каких-то колясочек, которые сновали по полу, движимые силой пара… Вздохнул и дал сыну денег: отправил его в Москву, поступать в Высшее техническое училище (сейчас это МГТУ им. Баумана). Константин приехал в Москву. Ему было 16 лет, он почти ничего не слышал, а Москва оказалась совсем не такой, как тихая Вятка. Парню было страшно. Посмотрев на столицу поближе, он понял, что учиться в Высшем техническом училище не сможет.
«Что я мог сделать там со своей глухотой! Какие связи завязать? Без знания жизни я был слепой в отношении карьеры и заработка. Я получал из дома 10-15 рублей в месяц. Питался одним черным хлебом, не имел даже картошки и чаю. Зато покупал книги, трубки, ртуть, серную кислоту и прочее».
Что он сделал: записался в Чертковскую библиотеку, потому что только она была бесплатной, и вернулся к своему любимому самоучению. Тратил все деньги на «книги, трубки, ртуть», оставляя себе на еду меньше рубля: «Каждые три дня я ходил в булочную и покупал там на 9 коп. хлеба. Таким образом, я проживал 90 коп. в месяц». Мальчишки на улице дразнили оборванцем: эй, ты! Штаны твои мыши съели? А он – утром в библиотеку, вечером домой.
Московский период гения кончился бесславно – отец вызывал его в Киров. Там Константин стал зарабатывать репетиторством и неожиданно для всех преуспел. Он оказался прирожденным учителем. Давал уроки геометрии, и каждый урок был просто блестящим: учил детей ставить опыты, клеил из бумаги геометрические фигуры. В городе его называли чудаком, но считали отличным педагогом. Он наконец-то как-то сориентировался в жизни, сдал экстерном экзамены за гимназический курс и уехал преподавать математику в Калужскую губернию, город Боровск.
«От таких браков дети не бывают здоровы, удачны и радостны». Любовь и жертва науке
В Боровске Константин женился на Вареньке Соколовой, дочери местного священника, в доме которого снимал комнату. Женился так, как иногда женятся именно ученые: цинично, без любви, считая жену скорее ресурсом, чем человеком. Константину было 23, пора была остепеняться, и Циолковский хотел, чтобы этот «академический брак» был честным договором: «Я женился на ней без любви, надеясь, что такая жена не будет мною вертеть, будет работать и не помешает мне делать то же. Эта надежда вполне оправдалась».
Уже потом, в советском 1919 году Константин Эдуардович напишет автобиографию и назовет ее «Фатум. Судьба. Рок», где расскажет о своем браке всю подноготную: я, мол, всю жизнь, до 60 лет, постоянно влюблялся и, благодаря красивой наружности и страстной натуре, всегда взаимно; все романы были исключительно платоническими, но и они «вытесняли все идеи и уничтожали все начинания». Чтобы прекратить это безобразие, он «решил не следовать страстям, а как можно скорее жениться без любви на доброй и трудящейся девушке, которая не могла бы мешать моим стремлениям. <…> Я, так сказать, сам на себя наложил страшные цепи. <…>
Но половое чувство сердечной неудовлетворённости — самой сильнейшей из всех страстей, заставляло мой ум и силы напрягаться и искать. К вечному унижению глухоты присоединилось непрерывно действующее неудовлетворённое сердечное чувство. Эти две силы гнали меня в жизни, как не могли гнать какие бы то ни было выдуманные, искусственные или педагогические средства».
Варя тоже была к Циолковскому «равнодушна и бесстрастна». Они всю жизнь спали в разных комнатах, и ученый считает, что именно это помогло им обоим до старости сохранить способность к умственной деятельности. В автобиографии ученый пишет, что считает брак без любви идеальным для человека, который отдал себя высшим целям. «Но он жертвует своим счастьем и даже счастьем семьи. Последнего я тогда не понимал. Но потом это обнаружилось. От таких браков дети не бывают здоровы, удачны и радостны».
Но, в целом, Циолковский всю жизнь считал, что любовь для мыслящего человека вредна. Еще он считал губительными алкоголь, наркотики и отрицательные эмоции: сострадание к несчастьям друзей и близких, страх за жизнь и здоровье близких. В своей философской работе «Ум и страсти» он выражал уверенность, что в будущем «путём искусственного подбора может быть произведено существо без страстей, но с высоким разумом… И человека неизбежно ждёт эта судьба, это преобразование».
Сын начитался Ницше и принял яд
У Константина и Варвары Циолковских родилось семеро детей. Любовь, Игнатий, Александр, Иван, Леонтий (он умер младенцем), Мария и Анна. С детьми у Циолковского все было странно: прекрасный учитель, он любил учеников и не жалел для них времени, а своих муштровал, они старались жить так, чтобы не мешать научным занятиям отца. Учитель неплохо зарабатывал, но, как всегда, тратил деньги на науку, платил за издание своих рукописей и однажды половину своего месячного жалованья потратил на велосипед для прогулок, чтобы поправить им свое здоровье. Дети недоедали, ходили в старой одежде, но росли под большим влиянием отца, и, став взрослыми, тоже становились педагогами. Работали в сельских школах, детских домах, увлекались идеями народничества.
Старшая дочь, Любовь, даже примкнула к большевикам, занималась революционной деятельностью, пережила ссылку. Блестящие способности отца в полной мере унаследовал только старший сын Игнатий, которого за успехи в математике в школе прозвали Архимедом. Игнатий легко поступил на физико-математический факультет Московского университета… и в 19 лет принял цианистый калий. Циолковский вспоминал об этом так: «1902 год, 45 лет. Трагическая смерть сына, происшедшая от крайнего пессимизма: жить не стоит. Начитался Ницше, Шопенгауэра. Я тоже был виноват в развитии мрачного настроения сына, так как доказывал, что радостей столько же, сколько и страданий.
Мы-то остались живы, несмотря на свою проповедь, а других загубили.
Это заставило меня сосредоточиться на свойствах бессмертной материи, искать утешения для всех умерших, для всякого органического и неорганического вещества. С 1902 года я стал писать сочинение «Этика» и в работе пришёл к поразительным и прекрасным выводам. Не будь этой ужасной «случайности», моя мысль пошла бы по другому руслу и не принесла бы того, что принесла». Вот к какому выводу пришел Циолковский после долгих размышлений после самоубийства сына: все, что когда-либо жило, никогда не умрет. Жизнь вечна, поскольку вечен атом.
Над аэростатом смеялись. Но все идеи Циолковского сбываются
С 35 лет Циолковский жил в Калуге, преподавал в епархиальном училище. Долго и упорно работал (каждый гений – это 90% труда и только 5% таланта) и все-таки открыл кинетическую теорию газов. Отправил работу в столицу, наверное, ждал признания. Узнал, что теория уже открыта 25 лет назад, это было ударом. Но Менделеев, Сеченов и другие светила были впечатлены, и Циолковского избрали членом физико-химического общества.
Циолковский написал доклад о возможности создания управляемого металлического дирижабля, Менделеев передал его в воздухоплавательный отдел Русского технического общества, где вместе с учеными работали военные. Доклад подняли на смех: «Аэростат должен навсегда силой вещей остаться игрушкою ветров». Верный себе, Циолковский проигнорировал насмешки, написал и за свой счет издал очередную книгу: «Аэростат металлический, управляемый». Через пять лет в Германии военные и правительство на «ура» приняли разработки немецкого офицера графа Фердинанда фон Цеппелина. Никто даже не вспомнил, что это были идеи Циолковского. Но он уже охладел к воздухоплаванью, всерьез занялся космосом.
Многие идеи, разработанные им в то время, до сих пор кажутся какой-то фантастикой, но со временем человечество до них дорастает. Причем, он занимался именно практическими вопросами космоса; потом они станут основой для советского ракетостроения. Он первым в мире понял и обосновал, что люди полетят в космос на ракетах. Гагарин после своего космического полета сказал:
«Вот именно об этом я и читал у Циолковского».
Второй после космоса любовью Циолковского была педагогика. Городские обыватели считали его чудаком, который занимается какой-то ерундой, но в педагогическом сообществе Калуги он был непререкаемым авторитетом.
«Вы хоть понимаете, с кем говорите?» Циолковский и революция
Циолковский не придавал большого значения ни революции, ни Гражданской. К космосу это отношения не имело, и ему было все равно. Зато революция Циолковского заметила, слишком он выбивался из любых рамок. Его арестовали, отвезли на Лубянку в Москву. Ученый смотрел на лютого следователя, как солдат на вошь: что вообще происходит?
«Вы хоть понимаете, с кем говорите? Человечество вряд ли будет способно понять меня через триста лет, а я трачу время на вашу ерунду!»
И нет, его не расстреляли и даже не арестовали. Молодая советская власть рвалась в космос, разработки калужского чудака ценили на вес золота, наконец-то настало время, когда стало можно говорить про реактивные двигатели и не считаться сумасшедшим.
Циолковскому дали огромную пенсию и большой дом. Улицу, на которой он жил, назвали улицей Циолковского. Калужские обыватели онемели и прониклись почтением: этот чудик, который запускал змеев и пугал на речном льду наших лошадей, оказывается, большой человек!
В последние годы железный старик осознал ценность семьи. С ним жили дочери и семеро внуков, и вот внуки получили от него все, чего не досталось детям. Поставим опыты? Да хоть сейчас! Почитаем? Да с удовольствием! На своих последних фотографиях ученый просто светится счастьем. Он умер в 1935 году. До Космоса оставалось полшага.
Сегодня в Калуге в доме, в котором когда-то жили Циолковские, работает мемориальный музей-квартира. Управляет им и лично проводит экскурсии – правнучка ученого, Елена Алексеевна Тимошенкова.
