Эффект «зловещей долины» и непривлекательность гномов в сказке «Белоснежка».
В 1978 году японский робототехник и инженер Масахиро Мори изучал эмоциональные реакции людей на роботов. Первоначально эти реакции были предсказуемыми: чем больше робот напоминал человека, тем привлекательнее его воспринимали. График симпатии возрастал, но затем происходил странный спад.
В большинстве случаев антропоморфные черты машин — ненужная для функционирования история. Однако помогают решать задачи, например, антивандальные. Робот-доставщик от Яндекс с угадываемыми чертами человеческого детеныша пытается протиснуться к светофору, вы воспринимаете его попытки как робкие и пропускаете вперед. Когда робот застревает в сугробе, помогать бросаются со всех сторон: спасаем малыша! Представим, что этот робот выглядел бы как непроницаемая коробка на колесах. Вы бы не примеряли на себя те же умилительные чувства. Разработчики не дураки. Сделали машину миленькой, человечной, чтобы люди воспринимали ее как свою и не вандалили.
С ростом антропоморфизма восприятие зрителя как будто обращается в противоположную сторону. Где же провал графика, который назвали «эффектом зловещей долины»? Откуда это чувство чего-то пугающего, если мы стремимся сделать искусственное создание максимально похожим на живого человека?
Когда человеческие черты изображаются легко и с некоторым преувеличением, мы воспринимаем это как честную условность. Например, мультяшные герои похожи на людей, но их пропорции искажены: ноги длинные, глаза большие, фигуры худые. Мы понимаем, что это упрощение, выдумка. Однако если персонаж становится «слишком» человечным, может возникнуть неловкость. Наша симпатия снижается, и мы ощущаем, что с героем «что-то не так».
Режиссеры и художники часто используют этот эффект, зная как вызвать ужас, то подкрутив, то недокрутив сходство. Наше восприятие существ, вроде зомби, тоже основано на этом эффекте: кажется совсем человек, но эти неровные движения, странный взгляд, волосы на лицо… Ух, вспомни например девочку из фильма «Звонок».
Иногда «эффект зловещей долины» проявляется неожиданно, где его не ожидали. Чувство лёгкой (а иногда и тяжёлой) тревоги знакомо каждому, кто видел достаточно видео, созданных нейросетью. Искусственные герои могут быть очень похожи на людей, но внезапно — отворачиваются одной головой. А тело остаётся на месте. Даже если анатомия в кадре функционирует нормально, то всё равно время от времени проскакивает что-то странное, дикое, смешное.
Фрейд, изучая феномен «жуткого», стремясь понять, что внушает отвращение и страх, утверждал, что жутко нам становится не от столкновения с чем-то неведомым и чужеродным, а, наоборот, с тем, что нам хорошо знакомо. Ссылался он на работу психиатра Эрнста Йенча, который анализировал рассказ Гофмана «Песочный человек». Слишком реалистичная кукла Олимпия из рассказа вызывала у читателей жуть. Это соответствовало одной из ситуаций, которые Фрейд обозначал как потенциально жуткие для читателя: когда живое имеет признаки неживого и наоборот.
В «Белоснежке» вместо актеров с карликовостью гномов будут рисовать.
Можно объяснить всё плохой анимацией. Но это объяснение неполно. Вкус у всех разный, «Поток» критиковали за «ужасную плоскую анимацию», и это было субъективным мнением. А с гномами дело обстояло сложнее, чем просто анимация. Вы уже видели? Согласны?
