7 женских романов, которые совершили революцию в мире и литературе

Литература, написанная женщинами, многими воспринимается как примета нашего эмансипированного времени. На самом деле, конечно, это не так. Немало женщин писали во времена, когда не то, что не каждая женщина грамотна не была – но и не каждый мужчина. Порой их творчество серьёзно толкало национальную литературу вперёд, как это было с королевой Маргаритой Наваррской или японскими придворными дамами эпохи Хэйан. Однако на глобальном уровне в литературе дамы начали совершать революции, пожалуй, последние лет двести.

Маргарет Митчелл и «Унесённые ветром»

Поскольку сквозь весь роман проходит линия влюблённости главной героини, Скарлетт О’Хара, к одному мужчине – и к этой линии добавляются его жена и её мужья, то книгу в магазинах нередко можно обнаружить на полке с любовными романами. На деле же это историческая драма, рассказывающая прежде всего и больше всего об одном из знаковых событий истории США – Гражданской между Севером и Югом. На глазах главной героини один мир рушится, чтобы смениться другим – и новый ей не нравится, хотя она, блистая в начале книги в свете, приходит к тому, чтобы стать столь же блистательной дамой снова к концу сюжета.

История начинается с того, что молодая девушка из семьи плантаторов-рабовладельцев беспокоится, что не сможет поесть вкусного мороженого на вечеринке – её очень плотно утянули в корсет и как следует накормили, чтобы она не заставила семью краснеть, набросившись в гостях на угощение. Эта практически детская беда – отправная точка, первая в ряду неприятностей и трагедий, которые будут всё увеличиваться и увеличиваться. Ведь вот-вот начнётся большая война…

Книг, написанных о войне и о том, как она жестока, немало. Но «Унесённые ветром» стали первым романом, безжалостно показывающим, чего стоит война женщинам – и чего стоит женщинам вывезти после войны мир в нормальное состояние – так подробно и последовательно. И неудивительно – мимо взгляда мужчин многое просто проходит незамеченным, пока они отсутствуют дома или говорят в своих мужских сборищах о Важных Вещах.

Чтобы спастись от голода и нищеты, чтобы вытащить оттуда свою тихую антагонистку Мелани – как ей кажется, из любви к её мужу, чтобы обеспечить своей сестре и детям нормальную жизнь, Скарлетт выходит замуж за безразличных и даже неприятных ей мужчин, растит и собирает без рабов хлопок, ищет способы управлять семейным бизнесом с учётом того, что южной леди не позволено ничего – даже беременной показаться на люди.

Чтобы соперница и сестра могли оставаться утончёнными южными леди, Скарлетт нарушает все правила, идёт на унижение, работает, как ломовая лошадь – и получает вместо благодарности отчуждение. Хотя она добивается своей цели и жизнь вокруг неё входит в нормальную колею, её собственная жизнь полностью разрушена. Даже любовь или, вернее, мечта о любви, на которую она привыкла опираться, оказывается призраком.

Роман после выхода принёс своей создательнице всемирную славу. По нему сняли оскароносный (и гораздо менее драматичный) фильм. С тех пор книгу не раз справедливо критиковали за то, что взгляд автора – это взгляд рабовладелицы и расистки, но отменить революцию, которая она совершила, невозможно, а цитаты из книги моментально вошли в историю:

• Не буду думать об этом сейчас. Подумаю об этом завтра.
• На крушении цивилизации можно заработать ничуть не меньше, чем на её созидании.
• Мы живём в свободной стране, и каждый имеет право быть негодяем, если ему так нравится.
• Сильные люди не любят свидетелей своей слабости.
• Когда спускаешься в самый низ, дорога может вести только вверх.

Харпер Ли и «Убить пересмешника»

Наряду с «Хижиной дяди Тома» от Гарриет Бичер-Стоу, эта книга считается одним из главных антирасистских манифестов американской литературы – в этом отношении она выступает полной противоположностью оправдывающей рабовладельцев и расизм книги Митчелл. Но мир книга покорила не только темой несправедливости белых американцев по отношению к чернокожим – скорее, для зрителей из стран, где проблема расизма остро не стояла, этот роман стал повествованием о долге и справедливости.

Повествование ведётся от лица маленькой девочки по прозвищу Глазастик, только-только вошедшей в школьный возраст и разгуливающей по улицам в компании старшего брата и странноватого друга. Хотя основная сюжетная линия – это несправедливое обвинение чернокожего инвалида в изнасиловании и угроза смертной казни, нависшая над ним, в центре повествования оказываются отношения девочки с отцом, адвокатом Аттикусом Финчем.

Вызвавшись защищать обвинённого в изнасиловании, он подвергается травле и даже сталкивается с угрозой линчевания. Но его представления о жизни не дают ему бросить человека в смертельной опасности, и он, сам о том не думая, даёт дочери большой урок о том, что такое достоинство и долг.

Несмотря на то, что линия Тома Робинсона, того самого обвинённого чернокожего, уходит как будто на второй план, тема, заданная ею – тема дискриминации, дегуманизации и того, как вину перекладывают с реального преступника (отца жертвы) на преступника удобного обществу (чернокожих – в США), второстепенной не становится. Трагедия Робинсона, подлость общества по отношению к нему и таким, как он, проговаривается словами, когда Аттикус объясняет дочери, как устроен мир вокруг неё. Затрагивает роман и другие непростые темы, хотя и еле-еле: насилие в семье, имущественное и гендерное неравенство, соразмерность проступка и наказания.

Роман после выхода ждал такой оглушительный успех, что экранизация последовала, кажется, с рекордной скоростью – всего через год. Фильм получил три «Оскара», а книга вошла в число классических произведений двадцатого века. Кстати, она относится к узкому жанру «южной готики», специфической американской литературы, конфликты и сюжеты которой базируются на быте и традициях Южных Штатах и типичных пороках консервативного общества. И, несмотря на узкий жанр, книга оказалась абсолютно универсальной для стран европейской культуры.

• Есть у человека нечто такое, что не подчиняется большинству, — это его совесть.
• Ничего нет хорошего, когда приходится кого-то ненавидеть.
• Что бы там ни было, а всякая толпа состоит из людей.
• Мужество — это когда заранее знаешь, что ты проиграл, и все-таки берёшься за дело и наперекор всему на свете идёшь до конца.
• Никогда, никогда, никогда на перекрёстном допросе не задавай свидетелю вопрос, если не знаешь заранее, какой будет ответ.

Мэри Шелли и «Франкенштейн , или Современный Прометей»

В начале девятнадцатого века компания англичан из-за дурной погоды оказалась заперта на вилле в Швейцарии – и скуки ради каждый написал по страшной истории о чём-то сверхъестественном. Одной из запертых была восемнадцатилетняя Мэри Шелли, дочь писательницы Мэри Уолстонкрафт. Она написала рассказ о человекоподобном существе, собранном из трупов и оживлённом с помощью электричества.

Позже этот рассказ Шелли дописала до полноценной книги, которую теперь знают во всём мире. Эта книга стала первым произведением в жанре научной фантастики, породив множество подражателей, начавших строить сюжеты своих повестей и романов не на мистических загадках, а на попытках представить, как будущие технологии повлияют на обычную жизнь.

Действие романа, кстати, начинается в России – сначала в Санкт-Петербурге, потом в Архангельске. Оттуда английский географ отправляется исследовать Северный Полюс и обнаруживает в арктических льдах Виктора Франкенштейна, учёного, создавшего кадавра из трупов, и выслушивает его историю. Роман впервые ставит вопрос об ответственности учёных за открытия и изобретения – не считая других новшеств этой книги. Примечательно также, что книгу о создании новой, пугающей жизни Шелли дописывала, будучи беременной – то есть как раз создавая новую жизнь.

Критики восприняли книгу сухо – они не могли понять, что за жанр видят перед собой. Зато читатели приняли роман на «ура», и вскоре его поставили на многих театральных сценах. С изобретением кинематографа не заставили себя ждать и экранизации. Их было больше ста семидесяти. В одной из них снялся Рэдклифф.

• Ничто так не успокаивает дух, как обретение твёрдой цели.
• Людям свойственно ненавидеть несчастных.
• Почему человек так гордится чувствами, возвышающими его над животными? Они лишь умножают число наших нужд. Если бы наши чувства ограничивались голодом, жаждой и похотью, мы были бы почти свободны…
• Раз мне не дано вселять любовь, я буду вызывать страх.
• Я повсюду вижу счастье, и только мне оно не досталось. Я был кроток и добр: несчастья превратили меня в злобного демона. Сделай меня счастливым, и я снова буду добродетелен.

Урсула Ле Гуин и «Левая рука тьмы»

Ещё одно дочь писательницы, которая прославилась в научной фантастике – Урсула Ле Гуин, одна из главных женщин в этом жанре. Её фантастические романы всегда ставили необычные и очень большие вопросы, которые до того читателям и в голову не приходили – и вдруг становились важны и поражали своей глобальностью. «Левая рука тьмы» – самый известный из её романов, хотя экранизацию получил не он, а фэнтези-цикл о волшебнике Земноморья. Эта книга о странной планете под названием «Зима» до сих пор влияет на литературу и кинематограф.

По сюжету, на планету прибывает с миссией мужчина-землянин по имени Дженли Аи. В то время, как пол и гендер человечества показаны в твёрдых, даже нарочито твёрдых формах и представлениях о мужском и женском, на Зиме дела обстоят по-другому. Её жители – гермафродиты, получающие пол (мужской или женский) только в короткий брачный период. В другое время им отлично живётся и без пола и его характерных признаков. Зимяне, выбирающие каждый раз только женскую или только мужскую роль, воспринимаются другими как извращенцы.

Аи попадает в переплёт за переплётом, попутно исследуя гендерно-переменчивый мир вокруг и заставляя читателя задуматься, настолько ли крепко пол должен определять нашу жизнь.

До Урсулы Ле Гуин любое крупное и, условно говоря, влиятельное фантастическое произведение, какие бы формы общества ни придумывало для инопланетян, исходило из того, что половые роли в нём обязательно соответствуют тем, что господствуют вокруг. Ле Гуин не просто пересмотрела половые роли – но и задала много вопросов по отношению к концепции пола и полового разделения как таковых.

• Свет — рука левая тьмы.
• Порой голос одного-единственного человека, говорящего правду, куда большая сила, чем целые флоты и армии.
• Огонь и страх хорошие слуги, да плохие хозяева.
• Настоящий человек должен отбрасывать свою собственную тень.
• Отдельный человек ещё может уповать на удачу, однако целое общество себе этого позволить не может.

Агата Кристи и «Десять негритят»

Революционными для детективного жанра можно назвать несколько повестей Агаты Кристи – недаром она считается матерью детектива. Но книга о десяти запертых на острове людях, у каждого из которых за душой – страшная тайна, вывела детектив как жанр на уровень большой литературы. Кроме того, эта книга задала один из ныне стандартных, а тогда ещё новаторских сюжетов – именно благодаря ей мы получили разновидность триллеров, в которой герои умирают один за другим каким-нибудь хитроумным способом. До того подобный сюжетный ход существовал только в мистической литературе.

Последнее время роман обсуждают чаще всего в связи со сменой названия на западном рынке – теперь во всех странах он издаётся как «И никого не стало». Многим кажется, что такой «прогиб под повестку» оскорбил бы писательницу. На самом деле, ещё в сороковых, адаптируя книгу под театральную постановку, Кристи сознательно учла изменившееся восприятие слова, которое у нас переведено как «негритёнок», и сделала остров Индейским, а фигурки превратила в маленьких индейцев. То есть она была склонна учитывать чувства людей.

По сюжету книги, каждый из героев знает за собой грех убийства – притом убийство было порой невольным и в любом случае произошло при таких обстоятельствах, что суд бы оправдал человека (например, за недостатком улик или за отсутствием умысла). Каждого из этих героев убивают так, словно воплощают строка за строкой стихотворение о негритятах, висит на стене в каждой спальне. После каждого убийства в столовой же исчезает одна фарфоровая статуэтка со стола – в начале книги их стоит ровно десять. В конечном итоге книга задаёт вечный вопрос о преступлении и наказании – их границах и адекватности.

По количеству экранизаций ей далеко до Мэри Шелли, и всё же их хватает – первая вышла на экраны ещё в 1945 году под названием «И никого не стало». В нашей стране фильм по повести снял Станислав Говорухин. А в 2005 году была создана компьютерная игра-квест, повторяющая сюжет книги.

• Спокойной ночи, господа. Хотелось бы завтра встретиться в том же составе.
• И в конце концов, разве трудно отыскать то или иное недомогание…
• Ох уж мне эти праведницы! Вот у кого не сердце, а камень.
• Хорошо жить на острове — не надо ехать дальше. Ты словно на краю света.
• Старики сильнее цепляются за жизнь, чем люди молодые.

Вирджиния Вулф и «Орландо»

В отличие от предыдущих романов, трудно в двух словах описать, почему «Орландо» оказался важен для истории литературы – ведь речь пойдёт не о новшествах в жанре и не влиянии на человеческое мировоззрение, а о большом стилистическом эксперименте. «Орландо» иронично подражает жанру биографии, причудливо описывая не менее причудливую жизнь главного героя (со второй половины книги – героини, поскольку Орландо неожиданно для всех меняет пол).

Жизнеописание начинается с юности Орландо при дворе королевы Елизаветы I и заканчивается тем, что Орландо становится матерью и пишет книги уже в двадцатом веке. Многие полагают жизнь Орландо лишь метафорой истории англоязычной литературы. Но в знаменитой экранизации с Тильдой Суинтон в главной роли гротескное повествование превращается в чистое фэнтези, хотя и с философским подтекстом – и так сейчас многими и воспринимается. Читатели также акцентируют внимание на гендерных ролях, которые поневоле примеряет на себя главный герой.

• Жизнь ничего не имеет общего с тем, чтоб сидеть на стуле и думать. Мыслить и жить — два полярно противоположных занятия.
• А когда женщина думает о мужчине, никого уже не возмущает думающая женщина. А когда женщина пишет записочку, пишущая женщина тоже никого уже не возмущает.
• Иллюзия для души — как атмосфера для земного шара… Правда обращает нас в ничто.
• Нет в нашей груди страсти сильней, чем желание заставить другого думать так же, как думаем мы сами.
• Память – белошвейка, и капризная белошвейка притом. Память водит иголкой так-сяк, вверх-вниз, туда-сюда.

Донна Тартт и «Тайная история»

Если брать на седьмой слот одну из современных писательниц, то непременно уткнёшься в споры критиков и литературоведов – не считая собственно читательниц – кого из них скорее можно назвать самой знаковой или продвигающей литературу вперёд. Одна из кандидаток – Донна Тартт, и уже первый её роман («Тайная история») наделал немало шума. Впрочем, ругают его (как и саму писательницу) так же много, как и восторгаются.

Книга начинается с убийства, словно детектив, но в итоге оборачивается, скорее, психологическим триллеров. Главная интрига вовсе не в разгадке преступления (хотя она может удивить даже относительно искушённого читателя). Дальнейший текст описывает предысторию убийства и его последствия, и, поскольку главные герои – студенты-античники, постоянно отсылает к античной литературе. Даже название роман делит с византийским памфлетом шестого века. В каждой последующей книге Тартт, надо сказать, в начале будет всё больше трупов – и задел на это очарование смертью, меняющей жизни тех, кого не коснулась её коса, виден уже в «Тайной истории».

• Пагубная привычка — убеждать себя в том, что интересные, необычные люди — непременно люди добрые и хорошие.
• Ты никогда не пробовал в минуты беспокойства думать на другом языке?.. Это… не даёт мыслям разбегаться.
• В красоте заключён ужас. Всё, что мы называем прекрасным, заставляет нас содрогаться.
• Оглядываясь назад, так легко расставить все части головоломки по местам.
• Люди обожают подслушивать, и никогда не знаешь, кто может оказаться у тебя за спиной.

---

Источник